Политика

Чудо Зоиного стояния, или явление Николая Угодника в Самаре

Эта история, пожалуй, самая знаменитая из всех самарских городских легенд, по ней в 2009 году даже сняли жутковатый фильм «Чудо».

«Стояние Зои» стало одним из самых громких в послевоенной России чудес св. Николая Чудотворца. Случившееся в Куйбышеве (ныне г. Самара) чудо прогремело на всю страну.

Новости СМИ2

О чуде пишутся статьи и книги, слагаются стихи. До сих пор занята расследованием обстоятельств чуда Самарская Епархия. Благословение на это расследование получил главный редактор самарской православной газеты «Благовест» Антон Жоголев.

В 1956 году, когда у власти был Н. С. Хрущев, случилось то, что потрясло весь православный мир, — знаменитое «Зоино стояние».

Работница трубного завода, некая Зоя Карнаухова, решила с друзьями встретить Новый год. Ее верующая мать была против веселья в Рождественский пост, но Зоя не послушалась.

В новогоднюю ночь на 1 января 1956 года в городе Куйбышеве в доме 84 по улице Чкаловской, где жили мать и сын Болонкины, собралась молодежь. Выпили, завели пластинку и пошли танцевать парами. А у одной девушки Зои Карнауховой не пришел кавалер Николай. Все собрались, а он где-то задержался. Играла музыка, молодежь танцевала; только у Зои не было пары. Обиженная на жениха, она сняла с божницы икону святителя Николая и сказала: «Если нет моего Николая, потанцую со святым Николой». На увещевания подруги не делать этого она дерзко ответила: «Если Бог есть, пусть Он меня накажет!» С этими словами она пошла по кругу. На третьем круге комнату вдруг наполнил сильный шум, поднялся вихрь, молнией сверкнул ослепительный свет, и все в страхе выбежали. Одна только Зоя застыла с прижатой к груди иконой cвятителя — окаменевшая, холодная, как мрамор.

Тот самый дом на улице Чкалова, 84, где произошло чудо. В 2014 г. дом практически сгорел во время пожара.

Ее не могли сдвинуть с места, ноги ее как бы срослись с полом. При отсутствии внешних признаков жизни Зоя была жива: сердце ее билось. С этого времени она не могла ни пить, ни есть. Врачи прилагали всевозможные усилия, но не могли привести ее в чувство.

Девушка с иконой обездвижила на середине комнаты, глаза ее остекленели, а ноги сквозь туфли будто бы приросли к полу.

После суматохи вызвали "скорую" и милицию. Но врачи не могли и пошевелить отвердевшее, почти окаменевшее тело. Игла от шприца гнулась, но не шла в вену. Икону невозможно было вынуть из рук девушки. Один милиционер взял топор и ударил острием по половицам, к коим приросли ноги девушки. Из досок брызнула кровь ему на лицо и по сторонам!

Весть о чуде быстро разнеслась по городу, многие приходили посмотреть «Зоино стояние». Но спустя какое-то время городские власти опомнились: подходы к дому перекрыли, и его стал охранять наряд дежурных милиционеров. А приезжим и любопытным отвечали, что никакого чуда здесь нет и не происходило.

Дежурившие на посту у того дома по ночам слышали, как Зоя кричала: «Мама! Молись! В грехах погибаем! Молись!» Медицинское обследование подтвердило, что сердцебиение у девушки не прекратилось, несмотря на окаменение тканей (не могли даже сделать укол: иглы ломались). Приглашенные священники после чтения молитв не могли взять икону из ее застывших рук. Но в праздник Рождества Христова пришел отец Серафим (Тяпочкин, тогда еще отец Димитрий), отслужил водосвятный молебен и освятил всю комнату. После этого он взял из рук Зои икону и сказал: «Теперь надо ждать знамения в Великий день».

Перед праздником Благовещения некий благообразный старец просил охрану пропустить его. Ему отказали. Появлялся он и на следующий день, но и другая смена его не пропустила. В третий раз, в самый день Благовещения, охрана его не задержала. Дежурные слышали, как старичок говорил Зое: «Ну что, устала стоять?» Прошло какое-то время, старец все не выходил. Когда заглянули в комнату, его там не обнаружили. Все свидетели происшедшего убеждены, что являлся сам святитель Николай.

В народной версии этого сказания Зоя ожила на Пасху. Но это нечто иное, как благочестивое преувеличение. Якобы в ночь на Светлое Христово Воскресение Зоя громко взывала: «Молитесь! Страшно, земля горит! Весь мир в грехах гибнет! Молитесь!» С этого времени она стала оживать, в мускулах появилась мягкость, жизненность. Ее уложили в постель, но она продолжала взывать и просить всех молиться о мире, гибнущем во грехах, о земле, горящей в беззакониях.

- Как ты жила? — спрашивали ее. — Кто тебя кормил?

- Голуби, голуби меня кормили, — отвечала Зоя.

Молитвами святителя Николая Господь помиловал ее, принял ее покаяние и простил ее грехи. В народной версии этого сказания Зоя ожила на Пасху. Это нечто иное, как благочестивое преувеличение.

По другой версии она простояла 10 дней и после явления святителя Николая Чудотворца отошла, но через три дня умерла.

Еще по одной версии, самой вероятной для тех дней, Зоя простояла 20 дней, 21 января дом был уже пуст. 86-летний алтарник храма Николай рассказал, что придя в этот день к дому на ул.Чкаловской, он там не увидел ни одного милиционера, и окна дома были заколочены. Значит или накануне партконференции, или сразу после нее Зою убрали, не смотря ни на что. То, что доски в месте стояния Зои заменены, говорит о том, что пошли на крайние меры. Доски, к которым «приросло» тело девушки, вырубили, Зою увезли вместе с ними, а затем залатали пол, закрасили и, застелив половичками, стали водить «экскурсии».

Пик народного стояния у дома на Чкалова пришелся как раз на 15 января.

Конференция прошла 20 января. Так, что уже в ночь с 20-21 января с дома были сняты все милицейские посты и в дом стали привозить делегации с заводов и отдельных людей, чтобы они свидетельствовали, что там ничего нет. До этого в дом никого не пускали, хотя люди требовали этого даже в заводских коллективах.

1955 год был очень напряженным, страна готовилась к предстоящему ХХ съезду КПСС. По всем районам области в течении осени и зимы проходили партийные конференции. Начальство шестым чувством, очень обостренным у партийной бюрократии, ощущало грядущие перемены и все были на взводе. Правда то, что им преподнесет Хрущев на съезде еще никто не мог предвидеть, и в «Волжской коммуне» портрет Сталина к его 76-летию, был на четверть страницы. В это наэлектризованное время и произошло событие, которое партийных начальников привело в ступор.

Существует любопытная стенограмма с этой 13-й Куйбышевской областной партконференции от 20 января 1956 года.

Первый секретарь обкома КПСС товарищ Ефремов раздраженно отвечает на записки аудитории: «Да, произошло такое явление, позорное для нас, коммунистов. Какая-то старушка шла и сказала: вот в этом доме танцевала молодежь, и одна охальница стала танцевать с иконой и окаменела. Начал собираться народ потому, что неумело поступили руководители милицейских органов. Видно, и еще кто-то приложил к этому руку. Тут же поставили милицейский пост. А где милиция, туда и глаза. Мало оказалось патрульных - выставили еще и конную милицию. А народ - раз так, все туда... Некоторые додумались даже до того, что предложили послать туда попов для ликвидации этого позорного явления. Бюро обкома порекомендовало бюро горкома виновников строго наказать, а товарищу Страхову (редактор газеты обкома КПСС «Волжская коммуна») дать разъясняющий материал в газету в виде фельетона».

Тот фельетон назывался «Дикий случай» и был опубликован в газете «Волжская коммуна» от 24 января 1956г.

Что стало с Зоей после 20-го января неизвестно. Есть неподтвержденные сведения, что, пока Зоя стояла, из Москвы вызвали профессора медицины для научного объяснения этого феномена.

О дальнейшей судьбе Зои Карнауховой рассказывают по-разному. Одни считают, что спустя три дня она умерла, другие уверены, что сгинула в психушке, а третьи свято верят в то, что Зоя долгое время жила в монастыре и тайно похоронена в Троице-Сергиевой лавре.

На партконференции было решено резко усилить антирелигиозную пропаганду в Куйбышеве и области. За первые восемь месяцев 1956 года было прочитано свыше 2000 научно-атеистических лекций — это в 2,5 раза больше, чем за весь предыдущий год. Но эффективность их была невелика. Как свидетельствует «Справка о выполнении постановлений бюро ОК КПСС за 1956 год по отделу пропаганды и агитации», практически из всех районов шли отчеты о том, что слухи об «окаменевшей девице» по-прежнему очень сильны в народе; резко усилились религиозные настроения; во время поста люди редко выходят на улицы с гармошкой; снизилась посещаемость кинотеатров, а в страстную неделю сеансы и вовсе срывались из-за отсутствия зрителей в залах.

По улицам города ходили отряды комсомольцев-агитаторов, утверждавших, что были в доме на Чкаловской улице и ничего там не видели. Но, как следует из донесений с мест, эти акции лишь подлили масла в огонь, так что даже те, кто не верили в чудо, начинали сомневаться: а может, и вправду что-то было…

Все случившееся настолько поразило жителей Куйбышева и его окрестностей, что множество людей подалось в храм. Спешили в церковь с покаянием, некрещеные крестились, не носившие креста стали его носить — для просящих даже не хватало крестов.

Когда спустя годы архимандриту Серафиму (Тяпочкину) задавали вопросы о его встрече с Зоей, он всегда уклонялся от ответа.

Вспоминает протоиерей Анатолий Литвинко, клирик Самарской епархии.

«Я спросил отца Серафима: „Батюшка, это вы взяли икону из рук Зои?“ Он смиренно опустил голову. И по его молчанию я понял: он». Батюшка скрывал это по своему смирению. Да и власти могли вновь начать на него гонения из-за большого притока паломников, желавших приложиться к чудотворной иконе святителя Николая, которая всегда была в храме, где служил отец Серафим. Со временем власти потребовали убрать икону, скрыть от народа, и она была перенесена в алтарь.

Недавно этим случаем вновь заинтересовалась массовая печать. Приводим выдержки из публикации в «Комсомольской правде»:

Пенсионерка Анна Ивановна Федотова: «В те дни возле дома Зои я была дважды, приезжала издалека. Но дом был окружен милицией. И тогда я решила расспросить обо всем какого-нибудь милиционера из охраны. Вскоре один из них — совсем молоденький — вышел из калитки. Я пошла за ним, остановила его: «Скажите, правда, что Зоя стоит?» Он ответил: «Ты спрашиваешь, в точности как моя жена. Но я ничего не скажу, а лучше смотри сама…» Он снял с головы фуражку и показал совершенно седые волосы: «Видишь?! Это вернее слов. Ведь мы давали подписку, нам запрещено рассказывать об этом. Но если бы ты только знала, как страшно мне было смотреть на эту застывшую девушку!»

Еще отыскался человек, поведавший о самарском чуде нечто новое. Им оказался уважаемый в Самаре настоятель Софийской церкви священник Виталий Калашников: «Анна Павловна Калашникова — тетка моей матери — в 1956 году работала в Куйбышеве врачом „скорой помощи“. В тот день утром она приехала к нам домой и сообщила: „Вы тут спите, а город уже давно на ногах!“ И рассказала об окаменевшей девушке. А еще она призналась (хотя и давала подписку), что сейчас была в том доме по вызову. Видела застывшую Зою. Видела икону святителя Николая у нее в руках. Пыталась сделать несчастной укол, но иглы гнулись, ломались, и потому сделать укол не удалось. Все были потрясены ее рассказом. Анна Павловна Калашникова проработала на „скорой“ врачом потом еще много лет. Умерла в 1996 году. Я успел пособоровать ее незадолго до смерти. Сейчас еще живы многие из тех, кому она в тот самый первый день нового года рассказала о случившемся».

Валентина Николаевна М. (г. Белгород) вспоминает: «Я приехала к отцу Серафиму. Остановилась переночевать в доме Марии Романовны, где собралось много приезжих. Спать было тесно, в комнате душно. Два молодых человека поднялись и вышли во двор на свежий воздух, вслед за ними — и я. Разговорились. Оказалось, что они из Куйбышева и учатся в духовной семинарии. Я стала расспрашивать их о «Зоином стоянии». Когда это произошло, они были ребятишками. Именно это чудо и привело их к вере в Бога. Теперь они приезжают к отцу Серафиму, став его духовными чадами. Они утверждали, что именно отец Серафим взял икону из рук Зои.

…После службы староста храма матушка Екатерина Лучина (в постриге монахиня Серафима) спрашивает: «А ты приложилась к чудотворной иконе святителя Николая?» Я ей отвечаю: «Да». Она не отстает: «К какой?» Я указываю на большую икону святителя Николая — у стены. Она говорит: «Нужно приложиться к той, что на аналое. Ее наш батюшка взял у Зои. Только никому не рассказывай, а то нам запретили об этом говорить. Батюшку могут вновь арестовать».

Духовные чада старца свидетельствовали, что из Куйбышева приезжала верующая женщина и, увидев отца Серафима, узнала в нем того священника, который взял из рук Зои икону святителя Николая. И, видимо, не случайно по благословению отца Серафима в ракитненском храме у иконы святителя Николая Чудотворца и у Распятия Спасителя (на Голгофе) вот уже тридцать пять лет горят неугасимые лампады.

Елизавета Константиновна Фофанова, духовная дочь старца, однажды спросила отца Серафима: «Батюшка, это вы взяли икону у Зои?» Он ей ответил: «Зачем вам это знать? Не спрашивайте меня больше об этом».

Близкая духовная дочь спросила отца Серафима: «Батюшка, это вы были в Куйбышеве и взяли икону из рук Зои, сотворив чудо?» Старец ответил: «Деточка моя, чудеса творит Бог, а мы, недостойные, по молитвам нашим получаем».

Из воспоминаний Александры Ивановны А.: «На пятой неделе Великого поста 1982 года я приехала в Ракитное. Я дерзнула спросить: „Батюшка, а где икона святителя Николая, которую вы взяли у Зои?“ Он строго на меня посмотрел. Наступило молчание. Почему я вспомнила именно об иконе? В Куйбышеве жили мои родственники — на той самой улице, что и Зоя. Когда все это произошло, мне было четырнадцать лет. Чтобы народ не собирался возле дома, по вечерам отключали освещение. Крики Зои приводили всех в ужас. Молодой милиционер, стоявший на посту, от всего этого поседел. Мои родственники, будучи очевидцами происходящего, стали верующими и начали посещать храм. Чудо „Зоиного стояния“ и все, случившееся с ней, глубоко запечатлелось в моем сознании.

После строгого взгляда отца Серафима меня пронзила мысль: „Ой, горе мне, горе!“ Вдруг батюшка сказал: „Икона лежала в храме на аналое, а сейчас она находится в алтаре. Были такие времена, когда ее велели убрать“. И добавил: „Вы первая, кому я об этом сказал“. Через две недели батюшка скончался„.

Вот что рассказала Клавдия Георгиевна Петруненкова из Санкт-Петербурга — духовная дочь митрополита Николая (Ярушевича).

“Когда произошло „Зоино стояние“, я спросила Владыку, был ли он в Куйбышеве и видел ли он Зою. Владыка ответил: „Я был там, молился, но икону у Зои не взял, — не время еще было. А взял икону отец Серафим (тогда еще отец Димитрий)“.

Незадолго до кончины отца Серафима я была в Ракитном. В храме, на горнем месте, справа от престола я видела икону святителя Николая в окладе. Во время беседы с отцом Серафимом в его келье я спросила: „Батюшка, у вас в алтаре икона святителя Николая — та, которая была у Зои?“ „Да“, — ответил он. О Зое мы больше не говорили».

О куйбышевских событиях рассказывает протоиерей Андрей Андреевич Савин, бывший в то время секретарем Самарского епархиального управления: «При епископе Иерониме это было. Утром я увидел группу людей, стоящую возле того дома. А уже к вечеру толпа доходила до тысячи человек. Были выставлены патрули. Но людей сначала не трогали — видимо, сказывалось первое замешательство. Это уже Архиепископ Самарский и Сызранский Евсевий как бы подытоживает различные суждения о случившемся: «Свидетелями этого чуда были многие люди. Я узнал об этом в 1957 году во время учебы в семинарии. Сомнений не было никаких: это величайшее чудо! В то вре-мя, когда вера подвергалась гонению и поруганию от безбожных властителей, этот случай чудесного проявления силы Божией стал сенсацией. И не только для жителей Самары. Чудо с Зоей стало уроком многим. Ведь относиться к святыне нужно с благоговением. Это урок и безбожникам: ты можешь не верить, но святыню не тронь, иначе последует наказание! Если бы неверующая Зоя не прикасалась к святой иконе, ничего ведь не произошло бы. Подобных чудес совершалось немало: когда нечестивцы касались святыни, они поражались. Аффоний в Иерусалиме при погребении Богородицы хотел опрокинуть Ее гроб, и на виду у всех Ангел Господень отсек ему руки. Известны случаи, когда человек сбрасывал на землю колокол и вместе с колоколом сам летел вниз. Да, в те времена у людей была большая потребность в чуде. Но чудеса являются, когда они нужны для народа, когда Господь определит».

После взятия иконы у Зои отца Димитрия (Тяпочкина) оклеветали и сфабриковали на него новое дело, а Владыку Иеронима освободили от управления Куйбышевской епархией. Вот что в 1989 году рассказал игумен Герман, насельник Оптиной пустыни (в 50-е годы он прислуживал в кафедральном соборе Куйбышева). «Чего не видел, о том говорить не буду, а что знаю, то скажу. Улицу оцепили, взяли подписку о неразглашении. Настоятелю собора позвонил уполномоченный и попросил объявить с амвона в ближайшее воскресенье, что никакого чуда нет.

Отец настоятель ответил: „Разрешите - я поеду, посмотрю и расскажу людям то, что видел“. Уполномоченный задумался на минуту и пообещал вскоре перезвонить. Повторный звонок раздался через час и о. настоятелю сказали, что ничего объявлять не надо.

Поскольку в народе было много разговоров, даже местные советские газеты не смогли обойти молчанием это чудо и попытались выставить его как „обман попов“.

Вскоре после этого случая о. Серафиму дали три года».

Ему запретили рассказывать о взятии иконы у Зои и после отбытия срока направили служить в отдаленное село Днепропетровской епархии, а затем перевели в село Михайловское.

Все, что касательно документов милиции об этом стоянии, так они сгорели в знаменитом пожаре 90-х годов, когда горело Самарское УВД, а там был весь архив.

История о стоянии Зои за годы обросла многочисленными подробностями, и сколько в ней правды — неизвестно. Одни уверены, что все это было на самом деле, а девушка поплатилась за свой грех. Другие утверждают, что Зоя либо была чем-то больна, либо вовсе не существовала, либо, может быть, и существовала, да не каменела... А около дома на ул. Чкалова не так давно установили памятник Николаю Чудотворцу.