Детство Иисуса

Весь мир отмечает Рождество Иисуса Христа, затем мы праздну­ем Крещение. Но что же было меж­ду двумя этими событиями? Еванге­лие повествует о поклонении волх­вов, бегстве в Египет, о том, как юный Иисус говорил в храме со свя­щенниками. Но большинство под­робностей из жизни маленького Иисуса всеже неизвестно. По тра­диции считается, что Иисус родил­ся в хлеву, путешествовал с роди­телями в Египет на осле, но так ли это было на самом деле?

 Сегодня я хочу рассказать эту ис­торию во всех подробностях, которые удалось увидеть во сне. Надеюсь, кое-что прояснится, поче­му произошло все так, а не иначе, почему волхвы принесли именно те дары, а не другие. Более того, ста­нет наглядно видно, как Божествен­ное провидение вело Святое Семей­ство в их жизненном пути.

 А снилось все так... Тысячи звезд рассыпаны вокруг и мерцают на темном бархате Космоса, словно алмазы. Но где-то там одна из, них ярче и краше других. Она увеличивается, пульсирует и приближается. Это комета, и полупрозрачный светящий­ся шлейф стелется за ней, подобно све­товой дорожке.

 Но вот на ее пути возникает Зем­ля. Она - маленький шарик, вращаю­щийся в сумеречном рассеянном све­те. Комета пролетела почти рядом, и ее хвост изогнулся, осветив его.

 Вдруг передо мной про­явился образ. Это была ико­на Божьей Матери, но без Младенца ("Умиление"). Звезда осветила ее лицо, опу­щенные веки глаз. Искра света спускалась вниз, но ос­тановилась где-то возле гру­ди или чуть ниже и... вош­ла в изображение.

 Через мгновение оно ожи­ло, и живая девушка молит­ся в ореоле света, оставшего­ся от звезды. Этот ореол все­гда теперь присутствовал во время моего сна, и видела я все через него.

 Мария (а именно она была молящейся девушкой), находилась в маленькой ком­натке, где почти ничего не было, кроме кровати, маленького сто­лика и возвышения, на котором стоял большой подсвечник с семью свечами (минор). Перед ним и молилась Ма­рия, стоя на коленях.

 Пламя семи свечей освещало ее лицо, совсем юное, почти девочки. Зе­леное покрывало укутывало всю ее фигуру, а длинные тени от свечей дрожали на стенах и полу.

 Она так усердно молилась, что, наверное, впала в транс, и что-то полупрозрачное опустилось ей на голову.

 Внутренний голос говорил мне, что Мария уже давно живет здесь, при хра­ме в Иерусалиме, под опекой Захарии - священника и ее родственника. Она здесь с тех пор, как привели ее сюда родители, которых вскоре не стало, ведь они были уже престарелыми.

 И теперь спустился Ангел и гово­рил с ней, но только его никто не мог видеть здесь, кроме нее. Он говорил ей о предстоящем рождении. Я этого не слы­шала, ведь они общались телепатически, но внутренний голос подсказал…

 …Вот я вижу, что она очнулась, но не может поднять глаза на семь свечей. Она плачет, и слезы катятся по ее щекам.

 Затем она поднялась с колен и побе­жала вниз по лестнице, распахнув дверь своей комнаты. С рыданиями она столк­нулась внизу с Захарией, который степен­но направляется куда-то по залу.

 Его длинные пестрые одежды тянут­ся по каменным плитам пола, а белый высокий тюрбан отсвечивает драгоценны­ми камнями в свете огненных всполохов больших светильников.

 Девушка плачет, что-то говорит и снова прерывается в рыданиях. Седобородый священник обнял ее, но вот его лицо стало серьезным. Он расспрашивает ее.

 Было сказано, что она рассказала ему о случившемся, и священник поверил в божественное предназначение Марии. Он решил выдать ее замуж за достойного такой миссии человека.

 …Вдруг поменялись передо мной картинки, и я вижу, как по ступенькам в Храм поднимается уже немолодой чело­век. Из-под пестрой ткани, намотанной на голову, видны седые волосы, седа и борода его. Но он еще крепок и си­лен. Длинные узорчатые одежды наподобие халата спускаются до земли.

 И снова внутренний голос говорит мне, что это Иосиф - будущий муж Марии. Было сказано, что ему привиделось во сне, что он должен жениться на молодой девушке, чтобы вос­питать сына Божия.

 Но он во всем слушался голоса Выс­ших сил и повиновался ему. Так он ока­зался здесь...

 ...Но вот они уже вместе. Маленький караваи движется между холмов. Это не­сколько ослов, два погонщика и Мария с Иосифом. Они едут, как было сказано, в Вифлеем. Там у Иосифа был дом, где он когда-то жил с сестрой и родителями. Но потом сестра вышла замуж и уехала в Назарет. Она имела детей и жила теперь там с мужем. Сейчас же, как говорил внутренний голос, началась перепись в Римской империи, а Иудея была ее про­винцией.

 Я видела, как не раз па пути малень­кого каравана возникали патрули. Римс­кие воины в железных доспехах осмат­ривали поклажу. Иосиф безропотно по­казывал им какие-то документы. Это были длинные свитки, заверенные тяжелыми печатями, увидев которые римляне пото­рапливали путников, ведь перепись уже началась, и они должны были быть в Вифлееме, где у Иосифа был дом и где он должен был быть по документам. Иногда же воины посмеивались, видя пожилого человека и его столь мо­лодую жену.

 Не вот Иосиф уже возле большого двухэтажного дома. Он стучит в тяже­лую окованную дверь. Через некоторое время со скрипом она отварилась, и от­туда показался римский воин. Он грубо накричал на путников.

 Бывший дом Иосифа был занят рим­скими воинами, и они отправились на постоялый двор.

 Большое глинобитное здание с квад­ратным двором внутри было грязным и обшарпанным. Во дворе стояли ослы и повозки, на которых кое-где спали погонщики в сумрачном свете надвигаю­щейся ночи. У входа лежал уставший верблюд.

 Иосиф поднялся на второй этаж, но все комнатки были заняты. Внизу же спали вповалку на низких скамьях слу­ги и бедняки. Здесь были одни муж­чины, и поэтому Иосиф не мог остаться среди них с женщиной, да еще готовой вот-вот родить.

 Удрученный, он вышел на улицу, но недалеко, уже за городом, а постоялый двор был на окраине города, он увидел маленький покосившийся домишко, типа сакли. Егоплоская крыша топорщилась сучьями, а дверь была приоткрыта.

 Туда и направился Иосиф с женой. Он решил попроситься на ночлег. Но ког­да они пришли, то оказалось, что домик пуст. Пастухи, а это, видимо, был их до­мик, почему-то задержались на холмах, хотя было поздно и уже показались звез­ды.

 В домике были лавочка, несколько глиняных горшков, потухший очаг и рваная занавеска. Но делать было нечего, и путники решили переночевать в этом хилом домишке.

 …И снова вдруг изменилось все пере­до мной. В "сияющем окне" появились пустынные холмы. Блеют овечки, боятся темноты. Звезды яркие, словно приши­тые блестки. И вот одна из них стано­вится все ярче и ярче. Она движется! И за ней заметен светящийся хвост. Это та самая комета, которую я видела в самом начале, - подумала я тогда.

 Но здесь, в тиши ночи, на нее некому было обращать внимание. Приглядевшись, я заметила, что старый пастух в серой бараньей шкуре и двое юношей, наверное, его сы­новей, обступили жалобно блеявшую овцу. Им было не до звезды, ведь овца рожала.

 Еще одно протяжное бле­яние и... тишина. А где-то вда­ли, в захудалом домишке тоже раздался крик, но это был крик родившегося младенца.

 Провидение специально задержало пастухов и осво­бодило тот домик для рожде­ния ребенка. И еще не раз Бо­жественное провидение поведет это семейство по жизненному пути.

 …Начало светать, и радостные пасту­хи несут ягненка и ведут стадо овец. Они хотят войти в дом, но он заперт. Стучат. На пороге показался Иосиф. Он что-то объясняет, и удивленные пасту­хи садятся на землю. Не каждый же день в их дом приходит роженица.

 Затем им разрешили войти. Мария сидела, закутавшись в свое темное по­крывало. Ребенка не было видно, так как она прижимала его к груди под покры­валом.

 ...На следующий день, на рассвете к городу подошел большой караваи. Де­сятки навьюченных пестрыми тюками верблюдов пришли издалека. На посто­ялом дворе, который отсюда был хоро­шо виден, началась возня, слышались окрики.

 Мария же была в доме. Ее с ребен­ком поселили за занавеской. Добрый пастух разрешил ей и ее мужу остать­ся у себя.

 Но вот к дому приближаются ка­кие-то богатые купцы с прибывшего ка­равана. Пестрые халаты, вышитые зо­лотыми узорами, чалмы гостей приве­ли пастухов и их постояльцев в заме­шательство. Да и домик-то совсем не подходил для приема столь богатых и знатных посетителей.

 Это были те самые волхвы, описанные в Библии. Но они были не одни. Слуги - негры были рядом. Прибывшие, как пока­залось присутствовавшим, вели себя стран­но. Они поклонялись младенцу, как будто знали нечто большее, показывали на небо, очевидно, говоря о звезде.

 Мария и Иосиф теперь начали по­нимать, о чем они говорят, ведь им тоже было дано кое-что знать.

 И вот я вижу, как слуги - негры втас­кивают в хибару тяжелый сундук, за­тем большой серебряный кувшин и пе­стрый мягкий тюк. Это были извест­ные дары. Богатые купцы подарили золото, дорогие ткани и благовония. Один из волхвов потрепал по плечу Иосифа, будто давно его знал и знал о его миссии. Конечно, ведь и Иосиф, и те волхвы сейчас - вознесенные учите­ля. И они знали друг друга в других воплощениях, так сказал внутренний голос.

 Вечером караваи снялся с места и исчез за холмами.

 Может показаться странным, что Бо­жественному младенцу подарили зо­лото, ткани, благовония. Зачем ему при­несли материальные блага, да и для чего такой бедной лачуге нужны были роскошные ткани или золотые украшения?

 Но, оказалось, во всем был смысл. Ночью Иосифу, как было сказано, при­снился сон, чтобы он с первым карава­ном, пришедшим поутру, отправился туда, куда тот последует.

 И действительно, с первыми лучами Солнца за холмами показалась верени­ца верблюдов, навьюченных поклажей. Там тоже были иноземные купцы, но из другой страны, нежели ушедший кара­ван.

 Иосиф верил в божественные слова из своего сна и пошел на постоялый двор договариваться с караванщиком. Но тот, увидев его рваную и истрепанную одежду, даже и слушать не хотел. Тогда вот и потребовалось золото волхвов. Часть его добрый Иосиф оставил при­ютившим его семью пастухам.

 …И вот уже Мария с младенцем сидит в шатре на спине светлой верблюдицы. Ее не видно, а только тяжелые кисти сви­сают с высокого балдахина. Ма­ленький караванчик из трех осликов пристроился к большому каравану из верблюдов. «И так они пошли через пес­ки пустыни в Египет» - сказал внутренний голос.

 Божественное провидение снова вело их и не оставляло в беде, ведь царь Ирод приказал истребить младенцев возраста Христа, ища его, как предсказанного царя. Но об этом уже написано в Библии, и я не видела этих событий.

 Иосиф за долгое время пути посто­янно покупал у купцов еду на те самые дары волхвов. Во время этого путеше­ствия они повстречали старца Симеона. Итак, Сретение произошло не в храме, а в пути. Так они и жили эти долгие месяцы перехода, каждый день встречая рассвет за спиной и красное садящееся Солнце впереди себя.

 Но вот впереди показались величе­ственные пирамиды, и широкая река растеклась по огромному оазису. Эта новая земля и стала прибежищем на несколько лет для семьи Иосифа.

 И снова понадобились дары волхвов. На оставшиеся деньги они построили маленький дом у реки и стали там жить недалеко от какого-то города.

 

 

Дом,  в котором жил Иисус в Египте

 …И вот я вижу, что малыш уже сам бега­ет рядом с домиком, резвится. На забор­чике сушатся какие-то вещи. Пальмы шевелят длинными зелеными листья­ми, но они еще дают много сладких фи­ников и, хотя и редкую, но все же тень от палящих лучей южного солнца.

 Рядом с домом, оплетенным виногра­дом или еще каким-то вьющимся расте­нием, огорожен участок земли, и весь засеян колосьями.

 Неподалеку от реки вздымаются какие-то горы, и там, у их подножия, есть храм.

 Странные заунывные мелодии гим­нов с детства тревожили мальчика. Они раздавались по вечерам, и красное Сол­нце уходило за горизонт под их таин­ственные звуки.

 Сначала ради любопытства мальчик бегал к тем толстым колоннам, между которыми ходили лысые жрецы в бе­лых набедренных повязках и жгли па­хучие травы. Но затем он все чаще и чаще бывал здесь и мечтал о чем-то под сенью древних колонн, испещренных та­инственными знаками.

 Однажды он вошел в главный зал, где стояла огромная статуя бога Ра. Ка­менный колосс, казалось, идет прямо на ребенка в неровном свете огненных чаш. Но таинственный полумрак все боль­ше завораживал юного Иисуса.

 Вот от статуи что-то отделилось и полетело прямо к нему. Белая полупроз­рачная фигура божества обняла маль­чика. С тех пор он стал постоянно об­щаться с божеством.

 Однажды это увидел старый жрец. Он был поражен и долго расспраши­вал мальчика об этом видении. Но что- то заставило молчать старого жреца перед соплеменниками. С мальчиком он все же общался, когда Солнце окраши­вало в пурпур священные иероглифы на стенах храма.

 ..Я видела, как полупрозрачная фи­гура божества показывала мальчику ка­кие-то видения на стене храма. При­смотревшись, я заметила, что это кар­тины прошлого. И древний Моисей там был, и его караван шел по пустыне из Египта в земли обетованные, и даже слышались голоса погонщиков и скрип повозок, поднималась пыль и, казалось, песок летит прямо на плиты пола.

 Но вот на стене появились другие картины, - это дальние страны и зем­ли. Там я увидела замысловатые хра­мы Индии, пестрые персидские базары, пагоды Китая, высоченные пики Гима­лаев и белый кристалл Кайласа, кото­рый сверкал всеми гранями и манил в высшие миры.

 Божество что-то рассказывало об этих странах маленькому Иисусу, но я не слышала, что. Мальчик постоянно рос в этих мечтах о таинственных странах и о дороге в высшие миры. Здесь он уз­нал и о своем предназначении. Ведь ему был показан и его путь, и проповеди, и крест, и воскресение, и путь в так маня­щие его страны, путь к Кайласу, в возне­сенную страну Шамбалу.

 Но, как было сказано, вскоре пришло известие о смерти Ирода, и семья стала собираться в дорогу. Продав свое иму­щество и землю, она смогла заплатить караванщику очередного каравана, шед­шего в Иудею. Так семья отправилась вместе с вереницей верблюдов на роди­ну. И снова долгие месяцы неустроенно­сти, дороги, риск затеряться в песках. Но впереди их ждала родная земля.

 Было сказано, что Иосиф решил ехать в Назарет, где жила его сестра с мужем, ведь дом в Вифлееме теперь не принадлежал ему.

 Когда же они добрались до места, то узнали, что сестра Иосифа недавно овдовела и живет одна со своими деть­ми. Брат решил ей помочь.

 …И снова маленький караванчик из нескольких осликов подъезжает к двухэтажному дому, вмещающему двор внутри себя. Беленые глинобитные сте­пи уже позолотило вечернее Солнце. Покраснели в лучах заката деревья, и усталые путники еле слезают с про­пыленных ослов, ведь до Назарета они ехали на них, а большой караван из Египта ушел в другой город.

 На порог вышла пожилая женщина в синем покрывале (в знак траура по мужу). Ее лицо избороздили глубокие морщины, а потускневшие глаза смот­рели с тревогой на приехавших. Но вот они заблестели, как когда-то в молодо­сти, ведь в пожилом сгорбленном чело­веке она узнала своего брата. Из ее глаз покатились слезы, и она побежала и бросилась к нему на шею.

 Во дворе она омыла всем ноги (та­ков был обычай). И с тех пор они стали жить вместе.

 …Вот я вижу уже этот дом, а возле него играют дети. Они бегают, прыгают, драз­нят прохожих. Иисус же сидит в сторо­не. На его голове - маленькая шапочка, наподобие тюбетейки, только круглая. Он задумчив и не обращает внимания на шалости братьев.

 Сестра Иосифа заменила Марии мать. Они всегда были вместе: у очага, у ко­лодца, за рукоделием. Мне показалось, что семья жила не­ бедно. У них был участок земли, кото­рый обрабатывали работники. Уютный домик был увит виноградом. Старый Иосиф часто мастерил разные вещи для местной синагоги. Вырезал деревянные подсвечники, делал мебель, но так, для души. Нельзя сказать, что он был плот­ником, тем более, профессиональным. Он жил, занимался хозяйством, и только в свободное время резал по дереву. Он также обучал детей грамоте, счету. «Так текли за днями дни» - сказал внутренний голос.

 На праздники семья ездила в Иеру­салим посетить Храм Соломона. Больше кого-нибудь таких поездок ждал Иисус.

 Я видела, как он трепетно входил в это огромное здание по каменным сту­пеням, как он внимательно слушал про­поведи священника, прислонившись к колонне, а когда все расходились, подхо­дил ближе и задавал священнику воп­росы. А гот качал головой, удивлялся. А вот он уже посмелее. Говорит что-то уже при народе, беседует со свя­щенниками. И люди удивляются его речам. Но праздники проходят, и по окончании их семья снова возвра­щается домой.

 Было сказано, что юный Иисус не забыл то, что ему было показано в храме в Египте, и у него все еще жили мечты о дальних странах. Он хотел познать истину, познать тай­ны их верований.

 …И вот снова сменились передо мной картинки, и я вижу, как моло­дой Иисус, уже юноша, собирается в дорогу. Он решил пойти и повидать те страны, познать их веру.

 Мать с тоской смотрит на сына, но она чувствует, что не смеет ему мешать. Она остается с мужем и его сестрой в Назарете, остается воспитывать тоже уже повзрослевших  детей сестры мужа.

 …Вот из дома показался старый Иосиф. Он уже с палочкой. Долго они прощаются с Иисусом, будто знают, что уже не встретятся в этой жизни, здесь, на Земле. Но они знали, что всегда будут вместе в жизни вечной.

 Долго Иосиф смотрел вслед удаля­ющемуся Иucycy. Он смотрел и, казалось, тоже видел те далекие страны, причуд­ливые храмы и высоченные белые вершины гор, что были на пути его приемного сына.

 Было сказано, что Иисус шел по раз­ным странам Востока. Был он в Персии, Индии, Гималаях, видел многие земли, учился у многих учителей и к 25 годам прибыл в Тибет на поклон горе Кайлас.

 Но он знал, что на него возложена великая миссия, и поэтому вернулся в Иудею.

 Иосиф не дожил несколько месяцев до его возвращения.

 И здесь же, у порога дома, его встре­чала мать, так же, как когда-то встреча­ла брата сестра Иосифа.

 Дальнейших событий я не видела, но ведь они всем известны. Евангелие повествует нам о том, как начал пропо­ведовать Иисус, как он крестился, как был распят и как воскрес.

 Но желательно еще добавить, что после воскресения он снова ушел в дальние страны Востока, стал Учите­лем и затем вознесся на горе Кайлас.

 …Сейчас же вдруг снова засияла та ярчайшая звезда. Она пылает, а вокруг - темнота, и мерцают тысячи других звезд в бескрайних просторах Вселенной.

 А эта подлетела и осветила нашу Землю, выхватила ее из тьмы, и стала она голубой и прекрасной, но лишь на мгновение. Тьма снова сгустилась, но все же свет той звезды остается. «Он светил две тысячи лет Христианской эры. Тьма пыталась поглотить его, но он светил, проходил через все искажения и пре­ломления, и продолжал  и продолжает светить»- так было сказано...

 

Записала Валерия КОЛЬЦОВА