На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Шамбала. Мир тесен

6 760 подписчиков

Свежие комментарии

"Сказание Долины Сокровищ Красной Скалы" Сто тысяч песен Миларепы

 

 

Однажды великий буддийский подвижник Миларепа удалился в Замок Орла, что в Долине Сокровищ Красной Скалы[i], и погрузился в практику медитации Махамудры[ii]. Через какое-то время он почувствовал голод и решил приготовить себе еды, но, оглядевшись, вдруг обнаружил, что в пещере ничего не осталось: ни воды, ни дров, не говоря уже о соли, масле или муке. «Кажется, я слишком пренебрегаю вещами, – сказал он себе. – Я должен пойти и принести хотя бы хвороста для очага».

 

И вышел наружу. Не успел он собрать немного веток, как внезапно поднялась буря. Ветер был настолько сильный, что сорвал с йогина обветшавшую одежду и унес всю его добычу. Миларепа пытался запахнуть халат – но хворост вырывало из рук, он пытался удержать хворост – но тогда сдувало халат. Расстроившись, Миларепа подумал: «Я так долго уже практикую Дхарму[iii] и так давно живу в одиночестве, а до сих пор не избавился от привязанности к эго! Что за польза в практике Дхармы, если не умеешь укротить эгоистичную заботу о себе? Так пусть же ветер уносит мои дрова – если ему хочется. Пусть срывает с меня одежды – если он того пожелает!»

 

Решив так, Миларепа перестал сопротивляться. Но уже при следующем порыве ветра он, ослабевший от недоедания, не смог устоять на ногах и свалился без чувств.

 

К тому времени, как Миларепа пришел в себя, буря стихла. Высоко на дереве, колеблемый легким ветерком, болтался обрывок его одежды. Полная бессмысленность этого мира и всех дел его глубоко потрясла Миларепу, и его переполнило чувство отречения. Устроившись на скале, он вновь ушел в медитацию.

 

Вскоре со стороны Долины Дро Уо[iv] расположенной далеко на восток, поднялось скопление белых облаков.

 

Глядя вдаль, Миларепа стал думать: «Под этой стаей облаков – храм моего Гуру, Переводчика Марпы[v]. Сейчас он и его жена, верно, учат Тантре – дают посвящения и наставления моим собратьям. Да, мой Учитель там. Если бы я мог оказаться сейчас там, то увидел бы его». Так из безнадежных дум об Учителе родилась неизмеримая, невыносимая тоска по нему. Глаза Миларепы наполнились слезами, и он запел песню «Мысли о моем Учителе»:

 

 

 

Мысли о тебе, Отец Марпа, облегчают мои страдания

 

Я, нищий, посылаю тебе сейчас пламенную песню.

 

 

 

На востоке, над Долиной Сокровищ Красной Скалы,

 

Плывет стая белых облаков,

 

Под ними мощные башни гор, как слоны,

 

вздымающие головы.

 

Рядом с ними, как лев в прыжке,

 

стремится ввысь еще один пик.

 

 

 

В храме Долины Дро Уо есть сиденье из камня,

 

Кто сейчас на этом троне?

 

Не Марпа-Переводчик ли это?

 

Если бы это был ты, я был бы радостен и счастлив.

 

Пусть недостает мне почтительности,

 

но я хочу тебя видеть.

 

Пусть в вере я слаб, но я хочу быть с тобой.

 

Чем больше я медитирую, тем сильнее тоска по Учителю.

 

 

 

А Дагмема, твоя жена, все так же живет с тобой?

 

Я ей благодарен больше, чем своей матери.

 

Если она там, я был бы радостен и счастлив.

 

Пусть долог путь, но я хочу ее видеть,

 

Пусть опасна дорога, но я хочу быть с ней рядом.

 

Чем больше я созерцаю, тем больше думаю о тебе.

 

Чем больше медитирую, тем больше я думаю об Учителе.

 

 

 

Как был бы я счастлив, если бы мог

 

присутствовать на том собрании,

 

Где ты, возможно, объясняешь Хеваджра-Тантру[vi].

 

Пусть прост мой ум, но я хочу учиться.

 

Пусть невежда, но я так хочу отвечать урок.

 

Чем больше я созерцаю, тем больше думаю о тебе,

 

Чем больше я медитирую, тем больше думаю об Учителе.

 

 

 

Ты, наверное, даешь сейчас Четыре символических

 

посвящения[vii] устной передачи[viii];

 

Я был бы радостен и счастлив, если бы мог

 

присутствовать на собрании.

 

Пусть заслуг недостает, но я хочу получить посвящение,

 

Пусть слишком беден, чтобы много предложить,

 

но я желаю этого.

 

Чем больше я созерцаю, тем больше я думаю о тебе,

 

Чем больше я медитирую, тем больше думаю об Учителе.

 

 

 

Может быть, ты обучаешь сейчас

 

Шести Йогам Наропы[ix].

 

Если бы мог я быть рядом, то был бы

 

радостен и счастлив.

 

Пусть вовсе не стойко мое усердие,

 

я нуждаюсь в обучении.

 

Пусть мала моя настойчивость, но я хочу работать.

 

Чем больше я созерцаю, тем больше думаю о тебе,

 

Чем больше я медитирую, тем больше думаю об Учителе.

 

 

 

Там могут быть братья из У и Цанга.

 

Если да, то я был бы радостен и счастлив.

 

Пусть недостоин этого,

 

Но я хочу обсудить свой Опыт и Постижение с ними.

 

Хотя в моей глубочайшей к тебе преданности

 

Я никогда с тобой не расставался,

 

Теперь я измучен желанием тебя видеть.

 

Это пламенное рвение сжигает меня,

 

Эта страшная пытка душит меня.

 

Мой милостивый Учитель,

 

избавь меня от этой пытки, молю.

 

 

 

Не успел Миларепа закончить, как сам Почитаемый, Джецюн[x] Марпа, появился поверх радужных облаков, и казалось, он облачен в пяти цветную мантию. Небесное свечение, которое излучало его исполненное спокойствия и силы лицо, становилось все ярче. Верхом на льве, облаченном в богатую сбрую, он приблизился к Миларепе.

 

«О Великий чародей[xi], сын мой, почему так отчаянно, в таком глубоком смятении, ты звал меня? – спросил он. – Откуда такое напряжение? Разве нет у тебя непоколебимой веры в твоего Гуру и Йидама? Или внешний мир притягивает тебя тревожащими мыслями[xii]? Разве Восемь мирских ветров[xiii] поселились в твоей обители? Или страх и тоска воруют у тебя силы? Разве не служил ты беспрерывно Гуру и Трем Драгоценностям[xiv] или не посвящал приобретенную заслугу живым существам[xv] в шести мирах[xvi]? Разве не достиг ты сам той ступени добродетели, на которой способен очищаться от своих проступков и накапливать достижения? Не думай «почему», но знай, что мы никогда не расстанемся – это точно. И продолжай медитировать ради Дхармы и на благо всем живым существам».

 

Вдохновленный этим величественным и радостным событием, Миларепа запел в ответ:

 

 

 

Я вижу лик моего Гуру и слышу его слова,

 

И я, нищий, чувствую движение праны в моем сердце[xvii].

 

Память о поучениях моего Гуру

 

Рождает в моем сердце уважение и преклонение.

 

Его сострадательные благословения входят в меня,

 

Все разрушающие мысли[xviii] изгоняются.

 

Моя невыдуманная, живая песнь, названная

 

«Мысли о моем Учителе»,

 

Наверняка услышана тобой, мой наставник.

 

Пусть я пока еще во тьме,

 

Прошу, сжалься надо мной и даруй мне свою защиту!

 

 

 

Несокрушимое постоянство

 

Высочайшее подношение моему Учителю.

 

Лучший способ угодить ему

 

Терпеливо продолжать труд медитации!

 

Жизнь в этой пещере, в полном одиночестве,

 

Самый благородный вид служения Дакиням[xix]!

 

 

 

Наилучшая практика буддизма

 

Отдать себя святой Дхарме:

 

Посвятить свою жизнь медитации и таким образом

 

Помогать беспомощным собратьям по существованию!

 

Любить смерть и болезни благословение,

 

Через которое очищаются от проступков.

 

Дабы воздать моему Отцу Учителю за его дары,

 

Я медитирую. И медитирую снова.

 

 

 

Учитель мой, прошу, даруй мне свою защиту!

 

Помоги этому нищему никогда не покидать

 

своего приюта.

 

 

 

Вдохновленный, Миларепа привел в порядок свое одеяние и отнес хворост к себе в пещеру. Войдя внутрь, он испугался, потому что увидел там пятерых индийских демонов с глазами, как блюдца.

 

Один из них сидел на его ложе и читал проповедь, двое других – слушали, еще один готовил и разносил еду, пятый же изучал книги Миларепы.

 

Оправившись от первого шока, Миларепа подумал: «Это, должно быть, магические фантомы местных божеств, которые меня невзлюбили. И правда, живя здесь уже долгое время, я ни разу не предложил им подношения и никак не поприветствовал». И он запел «Приветственную песню божествам Долины Сокровищ Красной Скалы»:

 

 

 

Это одинокое место, где стоит моя хижина,

 

Земля, приятная Буддам,

 

Место, где живут совершенные создания,

 

Прибежище, где я живу один.

 

 

 

Вверху, над Долиной Сокровищ Красной Скалы,

 

Скользят белые облака,

 

Внизу плавно течет река Цанг,

 

Посредине вьются дикие ястребы.

 

 

 

Пчелы жужжат в цветах,

 

Опьяненные их благоуханьем,

 

Птицы порхают в кронах деревьев,

 

Наполняя все вокруг себя песнями.

 

 

 

В Долине Сокровищ Красной Скалы

 

Молодые воробьи учатся летать,

 

Обезьяны любят прыгать и раскачиваться на деревьях,

 

И звери бегают просто так или наперегонки.

 

А я же совершенствую Два Ума Бодхи[xx],

 

и люблю медитировать.

 

 

 

О демоны[xxi], духи[xxii] и боги этих мест,

 

Все друзья Миларепы,

 

Испейте нектар доброты и сострадания

 

И возвращайтесь в свои жилища.

 

 

 

Но индийские демоны не исчезли, а лишь злобно уставились на Миларепу. Двое стали наступать: один строил дикие гримасы, кусая при этом свою нижнюю губу, другой страшно скрежетал зубами, третий, подкравшись сзади, свирепо рассмеялся и громко крикнул. Все они беспрерывно пытались напугать Миларепу ужасными гримасами и ужимками.

 

Миларепа, зная об их недобрых намерениях, приступил к медитации Гневного Будды, и с силой повторял очень мощное заклинание[xxiii]. Но демоны все не исчезали. Тогда он с глубоким состраданием стал проповедовать им Дхарму, однако они по-прежнему и не думали уходить.

 

Наконец, Миларепа объявил: «Силой милости Марпы я уже полностью осознал, что все существа и все явления – плод моего собственного ума. Ум же представляет собой прозрачность Пустоты[xxiv]. Так какая же польза во всем этом, и что я за глупец – пытаюсь разогнать эти проявления снаружи!»

 

В неустрашимом состоянии духа Миларепа запел «Песню Осознания»:

 

 

 

Учитель-Отец, ты, кто победил Четырех демонов[xxv],

 

Я кланяюсь тебе, Марпа-Переводчик.

 

 

 

Я тот, что перед вами, человек с именем,

 

Сын Дарсена Гхармо[xxvi],

 

Был выпестован во чреве матери,

 

Где оформились мои Три канала[xxvii].

 

Младенцем спал я в колыбели,

 

Юношей увидел я дверь,

 

Возмужав, я жил на высокой горе.

 

 

 

Пусть грозен шквал на снежной вершине,

 

Но у меня нет страха.

 

Крута и беспощадна пропасть,

 

Но я не боюсь!

 

 

 

Я тот, что перед вами, человек с именем,

 

Сын Золотого Орла[xxviii],

 

Я отрастил крылья и оперился внутри скорлупы.

 

Младенцем спал я в колыбели,

 

Юношей я увидел дверь,

 

Возмужав, я летал в небе.

 

Пусть небо высоко и широко, я не боюсь,

 

Пусть путь крутой и узкий, я бесстрашен.

 

 

 

Я тот, что перед вами, человек с именем,

 

Сын Нья Чен Ер Мо[xxix], царя рыб.

 

Во чреве матери вращал я своими золотыми глазами.

 

Младенцем спал я в колыбели,

 

Юношей я научился плавать,

 

Возмужав, я плавал в великом океане.

 

Пусть рев и грохот волн наводят ужас

 

У меня нет страха,

 

Пусть рыболовных крючков великое множество,

 

не боюсь.

 

 

 

Я тот, что перед вами, человек с именем,

 

Сын лам Кагью.

 

Вера моя выросла во чреве матери.

 

Младенцем вошел я в дверь Дхармы,

 

Юношей я вникал в поучения Будды,

 

Возмужав, я жил один в пещерах.

 

Пусть множатся демоны, духи и бесы,

 

Я не боюсь.

 

 

 

У снежного льва никогда не замерзнут лапы,

 

Иначе что за польза

 

Называть льва «царем»

 

Тем, кто обладает Тремя Совершенными Силами[xxx].

 

 

 

Орел никогда не падает вниз с небес,

 

А иначе не было бы это абсурдом?

 

Железа глыбу камень не расколет.

 

А то зачем же очищать железную руду?

 

Я, Миларепа, не боюсь ни демонов, ни пороков.

 

Будь они способны испугать Миларепу,

 

На что тогда его осознание и Просветление?

 

 

 

О духи и демоны, не признающие Дхарму,

 

Я благоволю вам сегодня!

 

Принимать вас в радость мне!

 

Молю, останьтесь, не спешите уходить,

 

Мы будем разговаривать и играть.

 

И пусть потом вы все равно уйдете,

 

но останьтесь на ночь. Мы сопоставим черную Дхарму с белой[xxxi]

 

И посмотрим, кто лучший игрок.

 

 

 

Вы дали клятву сокрушить меня.

 

Какой же срам и стыд вы обретете,

 

Ведь замысел отнюдь не воплощен.

 

 

 

Миларепа уверенно поднялся и ринулся на демонов. Испуганно отпрянув, в отчаянии они стали вращать глазами и бешено трястись. Потом, слившись в общем вихре, они все вдруг превратились в одного демона, а он – исчез.

 

«Это был Демон-король, Винаяка[xxxii], – подумал Миларепа. – Тот-Кто-Создает-Препятствия пришел сюда в поисках возможности для совершения зла. И буря, несомненно, тоже была вызвана им. Благодаря милости моего Учителя, он не нашел способа нанести мне вред».

 

Этот случай позволил Миларепе сделать огромный шаг в духовном развитии.

 

Это история о нападении Демона-короля Винаяки. У нее есть три разных значения и соответственно три названия: «Шесть способов думать о моем Учителе», «Сказание Долины Сокровищ Красной Скалы» или «Рассказ о том, как Миларепа собирал хворост».

 



[i] Замок Орла Долины Сокровищ Красной Скалы (тиб. mChoŋ.Luŋ.Khyuŋ.Gi.rDsoŋ.). Хотя "mChoŋ" обычно переводится как "прыгать" или "скакать", здесь лучше дать другое значение этого слова – "драгоценный камень", "сокровище".

[ii] Махамудра (тиб. Phyag.rGya.Chen.Po.), в переводе "Великий Символ", – практическое учение Шуньяты (Пустоты). Шуньята – принцип, отрицающий наличие собственного "содержания" у всех вещей – важнейшая доктрина буддизма Махаяны и тибетского тантризма. Согласно некоторым тибетским ученым, Мадхьямика (Школа Срединного Пути) есть учение Шуньяты в его общей форме, в то время как Махамудра – это учение Шуньяты, которое позволяет перевести принципы Мадхьямики в практическую плоскость. Мадхьямика часто упоминается как "Теория Пустоты", Махамудра – как "Практика Пустоты".

В этой связи уместно сказать несколько слов о Пустоте. Когда мы говорим: "Этот дом пуст", – мы имеем в виду, что в нем никого нет; но буддийская Пустота не означает отсутствие. Когда мы говорим: "Весь этот квартал сейчас пуст", – мы подразумеваем, что раньше в этом квартале были дома, но теперь ни одного не осталось; но Пустота буддийская не означает исчезновение.

Трудно определить и описать Пустоту. Мы можем много говорить о том, что не является Пустотой, но очень мало о том, что ею является. Пустота означает относительное, текучее, неопределимое и непостижимое сердце всех вещей. Философски она представляет иллюзорную и подобную сновидению природу всех явлений, психологически – это полное освобождение от всех пут.

Такие школы тибетского буддизма, как Школа Нашептываемой Передачи (Кагьюпа, тиб. bKah.rGyud.Pa.) и Старая Школа (Ньингмапа, тиб. rŇiŋ.Ma.Pa.), считают Махамудру высочайшим и важнейшим из всех учений буддизма.

Но Желтая Школа (Гелугпа, тиб. dGe.Lugs.Pa.) не во всем согласна с этим взглядом.

Махамудра во многом напоминает китайский Чань (Дзэн).

[iii] Дхарма – широко распространенный в буддийской литературе термин, который чаще всего используется в двух значениях: 1) учение Будды, 2) существа или предметы. Здесь употребляется первое значение.

[iv] Долина Дро Уо – местоположение храма Марпы.

[v] Марпа-Переводчик – Учитель Миларепы. Великий ученый и не менее великий практик, он основал в Тибете Школу Нашептываемой (Устной) Передачи Кагьюпа.

[vi] Хеваджра – санскритское название; тибетский эквивалент – dKyes.Pa.rDor.rJe (Кьепа Дордже, в переводе – О Алмаз).

[vii] Четыре Символических Посвящения – тиб. dWaŋ.bShi.

[viii] Устная Передача (тиб. bKah.rGyud.Pa.) имеет несколько вариантов перевода в этой книге: Нашептываемое, или Устное Наследование, или Преемственность. Школа Кагьюпа изначально делала упор на йогической практике и традиции – включая секретность, которую обеспечивала устная передача. Позднее, с превращением школы в крупный монашеский орден, традиция устной передачи была частично утрачена.

[ix] Наро Че Дру (тиб. Naro.Chos.Drug.) – Шесть Йог Наропы: 1) йога тепла; 2) йога сна; 3) йога иллюзорного тела; 4) йога бардо; 5) йога переноса сознания; 6) йога света.

[x] Джецюн (тиб. rJe.bTsun.) – тибетское выражение почтительности и уважения. Так называют религиозных лидеров и великих учителей.

[xi] Великий чародей – слегка ироничное прозвище Миларепы.

[xii] Тревожащие мысли, "Намтог" (тиб. rXam.rTog.) – термин, часто употребляемый в буддийской литературе, в том числе и в этой книге. "Намтог" имеет много значений, и самое распространенное из них – "тревожащие мысли" или "текущие мысли".

Постоянный поток мыслей никогда не останавливается, даже если человек полностью его не осознает. Обуздать это беспрерывное мыслетечение – важнейшая предпосылка достижения Самадхи. "Намтог" также означает "дикие мысли, ложные суждения, фантазирование, прихоти, воображение, влечение" и тому подобное.

[xiii] Восемь Мирских Ветров или Дхарм (тиб. Chos.brGyad.) – восемь "ветров", или влияний, которые раздувают страсти. Вот они: приобретение – потеря, превознесение – клевета, похвала – осмеяние, печаль – радость. Данный термин часто передается в этой книге как "Восемь Мирских Желаний".

[xiv] Три Драгоценности: Будда, Дхарма и Сангха. Будда – это тот, кто достиг Полного Просветления, Дхарма – его учение, Сангха – просветленные буддийские мудрецы, а также обычные люди, следующие буддийскому учению.

[xv] Живые существа – обозначение человечества и всего живого, для чьего блага предпринимаются дхармические действия и кому посвящается вся приобретенная заслуга.

[xvi] Шесть Миров или Шесть Лок – шесть миров в Самсаре, а именно: миры ада, голодных духов, животных, асуров или нелюдей, людей и небожителей.

[xvii] Прана сердца, или ветер сердца (тиб. Ňŋi.Rluŋ; произносится: Ньинг Лунг). Полагают, что большинство видений и прочувствованных эмоций в медитации вызывается праной из сердечного центра.

[xviii] Разрушающие мысли – недхармические мысли, или мысли, идущие вразрез с буддийским учением.

[xix] Дакини (тиб. mKhah.hGro.Ma.) – "небесные путешественницы", существа женского пола, не имеющие твердого тела. Играют очень важную роль в совершении различных тантрических действий.

[xx] Два Ума Бодхи (тиб. Byaŋ.Chub.Sems.gŇis.) – это Земной и Трансцендентный Умы Бодхи (тиб. Kun.rDsob. и Don.Dam.Byaŋ.Chub.Gyi.Sems.), или Ум-Бодхи-как-Желание (sMon.Pa.Byaŋ.Chub.Gyi.Sems.) и Ум-Бодхи-как-Практика (sPyod.Pa.Byaŋ.Chub.Gyi.Sems). Ум Бодхи, по всей видимости, является важнейшим понятием, символизирующим и представляющим центральный дух, идею и принцип буддизма Махаяны.

Выражение "Ум Бодхи" (санск. Бодхичитта, тиб. Byaŋ.Chub.Sems. – Джангчуб Сем) крайне трудно перевести, по причине наличия у него разносторонних значений и множества способов употребления.

В самом общем смысле Ум Бодхи, вероятно, можно описать как "желание, обещание, устремление и осуществление благородной идеи привести себя и всех живых существ к состоянию великого совершенства – состоянию Будды". Понять различные аспекты Ума Бодхи помогут следующие несколько примеров:

1) Ум-Бодхи-как-Желание – желание, обещание или стремление освободить всех живых существ от всех страданий и привести их к состоянию Будды;

2) Ум-Бодхи-как-Практика – практика достойных дел в свете Дхармы, что включает Шесть Парамит и другие практики Бодхисаттвы;

3) Земной Ум Бодхи – Ум Бодхи того, кто еще не осознал истинность Шуньяты (Пустоты);

4) Трансцендентный Ум Бодхи – Ум Бодхи того, кто осознал истинность Шуньяты (Пустоты);

5) Ум Бодхи, "заимствованный" тантризмом, используется для обозначения сущности положительно и отрицательно заряженной энергии, то есть зерна или семени (тиб. Tig.Le.).

Ум Бодхи иногда переводят как "сердце бодхи, сердце для бодхи, просветленный ум, просветленный настрой или великий ум сострадания".

[xxi] Буквально: Джунг Бо (тиб. hByuŋ.Po.) – разновидность тибетских демонов.

[xxii] Буквально: нелюди (тиб. Mi.Ma.Yin.) – общий термин для демонов, духов, асуров и небесных существ.

[xxiii] Мощное заклинание (тиб. Drag.sŊags.) – сильная мантра или заговор, для того чтобы разгонять демонов и устранять препятствия.

Оно включает мантры, мудры, мыслеобразы и другие ритуальные действия.

[xxiv] Согласно Махамудре, природа ума наилучшим образом может быть описана как "свечение пустоты" (тиб. gSaL.sToŋ.). Считается, что первоприрода ума – это не только "пустота" по сути, но также светящееся самосознание, воплощенное в этой "пустоте".

[xxv] Четыре демона – метафорическое, образное обозначение четырех главных препятствий на духовном пути: болезни, прерывания, смерти, а также желаний и страстей.

[xxvi] Дарсен Гхармо – имя снежной львицы. См. также первую песню главы 4.

[xxvii] Буквально: "оформились Три нади". Это три внутренних энергетических канала в теле человека: правый, левый и центральный. Правый канал (тиб. Ro.Ma.rTsa., санск. Пингала нади) соответствует солнечной системе; левый (тиб. rKyaŋ.Ma.rTsa., санск. Ида нади) – лунной системе; центральный канал (тиб. dBu.Ma.rTsa., санск. Сушумна нади) – Единству.

Тибетские ученые приводили много различных мнений и объяснений относительно этих Трех каналов. Четкое единое определение или описание их представляет большую трудность.

[xxviii] Буквально: Царь-Птица Орел (тиб. Bya.rGyal.Khyaŋ.), или птица Гаруда.

[xxix] Нья Чен Ер Mo (тиб. Ňa.Chen.Yor.Mo.) – по тибетской легенде, царь всех рыб.

[xxx] Переводчик затрудняется сказать, чему могли бы соответствовать эти три легендарные "совершенные силы" льва, взятые из тибетского фольклора (прим. англ. пер.).

[xxxi] Черная Дхарма – черная магия, белая Дхарма – учение Будды.

[xxxii] Винаяка (тиб. Bi.Na.Ya.Ga.) – особый класс демонов.

Картина дня

наверх
Яндекс.Метрика